Введите Ваш E-mail адрес и Вы будете первым, кто получит новые статьи.

Статьи

Главная Новости

Чем Cirque du Soleil отличается от советского цирка

Опубликовано: 06.10.2017

Блоги >   ЛИЛИЯ ШИТЕНБУРГ

05/07/2010

               «М не приснились мои похороны, - с этой фразы начинается представление. – Я лежу в центре сцены…» Сон клоуна о смерти, шествие (тот самый кортеж – Соrtео) гротескных «плакальщиков» – парад-алле как похоронная процессия, ангелы, летящие с небес, сентиментальные воспоминания о дивной жизни и невероятной любви, - все это и составляет сюжет циркового спектакля, поставленного Даниэле Финци Паска. И все это еще вчера казалось невозможным на цирковой арене.


За Экраном.Мнение молодых докторов о российских производителях стом продукции на Дентал Экспо.

Собственно, именно в этом для отечественного зрителя и состоит главный трюк Цирка дю Солей. Цирковое искусство, в самой основе которого лежит преодоление невозможного, здесь переплелось с искусством, возможности которого нынче модно считать весьма ограниченными, - с театром. Масштаб и сам характер театральных образов, явленных в Corteo, и заставляют почтеннейшую публику замирать и неистово аплодировать (вероятно, даже тех, кто уверен, что цирк – узник «детской радости», а клоунада может быть только рыжей). Лилипуты и великаны, суровый шпрехшталмейстер, оказавшийся мастером художественного свиста, шаловливые «лошадки» и клоуны, каждой многозначительной улыбке которых уже не одна сотня лет, – парад восхитительных диковинок, неизменно поражающих воображение. Даже если ваша фамилия не Феллини. 

В 20-е годы прошлого века в русском театре был введен термин «циркизация» (вспомним опыты Мейерхольда), Цирк дю Солей дал пример «театрализации». Театр и цирк – две дополняющие модели мира, двоюродное родство лицедейства и «смертельного номера», вечного превращения и вечной борьбы со страхом смерти. Союз метаморфозы и трюка способен породить сценическую метафору такой силы и оригинальности, с которой не справиться по отдельности ни театру, ни цирку.

Клоуну снятся собственные похороны, с «дорогим покойником» приходят попрощаться бывшие возлюбленные: прекрасные дамы дезабилье кружатся над ареной. Эквилибр – это, конечно, хорошо, но женщины в чулках, развешанные на летающих люстрах, - это нечто. Вслед за этими волнующими образами приходят тени из детской: шалуны в пижамках (девочки – непременно с косичками) весело скачут и кувыркаются на кроватях. И опять же – прыжки на батуте как таковые весьма занимательны, но когда вверх задорно взлетают «девчонки», «мальчишки», косички и подушки, - цирковое преодоление закона всемирного тяготения оказывается эквивалентом чистого счастья. А когда в едва ли не самом запоминающемся номере программы «маленькая актриса» (раньше их называли лилипутами) висит в воздухе, удерживаемая лишь гигантскими воздушными шарами, и летает над залом из конца в конец, то и дело требуя от зрителей ее подтолкнуть, - возникает образ до того трогательный, одинокий, беззащитный и бесстрашный, что лучшей метафоры человеческой жизни просто не сыскать. Из-под купола тем временем доносится тоненький крик: «Помогите женщине!», «Ну толкайте меня, толкайте!» и безутешное: «Невыносимо!» (это когда кроха беспомощно зависала в углу).

Даниэле Финци Паска превосходно отдает себе отчет в том, что делает. Театральные корни его представления ему известны – один из номеров посвящен театру напрямую. На сцене – спектакль «Театра Интимо»: маленький театрик с расписными картонными декорациями, где дают представление «Ромео и Джульетты». Картонные светила периодически валятся на маленьких артистов, пропавшего Ромео, запутавшегося в словах, выбрасывают в люк, Джульетта колотит его веером по макушке, машинерия идет вразнос, сверху падает монтировщик (право, у меня и во «всамделишном» театре все время такое ощущение, что я смотрю именно этот спектакль). Простодушной магии театра все только на пользу – потому что это «великая магия». В Corteo различима ностальгия по старинному итальянскому театру.

Цирк дю Солей не работает с животными (из гуманистических, надо полагать, соображений), но там есть воздушные гимнасты, и жонглеры, и акробаты, и канатоходцы, и акробаты на подкидной доске, и номер с эквилибром на лестнице, в общем, все как полагается. У зрителя, воспитанного в традициях советского цирка, может возникнуть ощущение, что техническая сложность большей части номеров не столь уж велика, и, скорее всего, это ощущение его не подводит. Цирк вообще-то элитарное искусство, чтобы разбираться в нем, требуется четко понимать, «в чем трюк», какова сложность партерной акробатики, каково расстояние между конструкциями в номере воздушных гимнастов (вот им в Corteo гордятся), что такое номер, выполняемый без лонжи, сколько предметов нужно использовать, чтобы искусство жонглера оказалось непревзойденным.

Если представление Цирка дю Солей и оставило вопросы, то главный из них: образ цирка – больше или меньше, чем цирк? Ведь у этого искусства есть своя метафизика – и номер смертелен не потому, что в прологе умер клоун. Преодоление силы тяжести, демонстрация фантастических возможностей человеческого тела, схватка человека и зверя, балансирование над пропастью, – все это смыслопорождающие сюжеты. Борьба со страхом смерти – во всех его обличьях – заложена в самой сути циркового искусства. Про то, что в цирке запах опилок не отличим от запаха смерти, известно давно. Другое дело, что в погоне за техническим совершенством художественная образность обычно утрачивается, и остается самозабвенный атлетизм, сродни спортивному состязанию. А в Цирке дю Солей разговор о смерти полон светлой печали и едва сдерживаемой ностальгической нежности, больше подходящей, кажется, не столько Цирку Солнца, сколько Цирку Луны: сопровождаемый ангелами клоун летит по небу на велосипедике, благосклонно помахивая нам сверху ручкой. Овация восторженной публики напомнит старую шутку о клоуне, которого хоронят на «бис» .                        

ранее:

ТВ заговорило о «большой российской мечте»

Стоит ли смотреть «Гамлета» Валерия Фокина в Александринском театре?

Отечественное ТВ отметило юбилей Бродского в стиле Налича

Существо, названное на ТВ «звездой», и есть звезда

На отечественном ТВ стало больше ток-шоу. К чему бы это?

Стоит ли смотреть новый спектакль Андрея Могучего - «Изотов»?

Cможет ли отечественное ТВ выполнить рекомендации отечественного Минздрава?

Новости

rss